Как маленькие марки за кулисами большой политики оказались

О том, что почтовые марки — не только предмет коллекционирования, но и политический инструмент, вспомнили на сайте Human Inside.

Так, например, марки иногда печатали в ознаменование мнимой государственной независимости. Например, княжество Силенд, расположенное в Северном море близ побережья Великобритании на бывшей военной платформе, печатало собственные марки, чтобы войти во Всемирный почтовый союз и считаться реальным, а не виртуальным государством. Для этого владелец платформы Рой Бэйтс и его семья напечатали несколько сотен конвертов, наклеили на них марки Силенда и разослали в разные страны. Правда, княжество так и не признали…

Известны и более оригинальные сюжеты. Сын питтсбургского сталелитейного магната Барт Керр Тодд учился в университете на одном курсе с Аши Кесанг Чодон — будущей королевой Бутана. В 1951 году он по ее приглашению посетил Бутан, став первым в истории американцем, попавшим в эту закрытую страну. А спустя еще несколько лет молодой король Бутана попросил у своего американского друга совета: как добиться притока валюты в страну, которая практически ничего не производит. И Тодд нашел решение.

До начала 1960-х в Бутане вообще не было почты. Под руководством Тодда в 1962 году было организовано первое почтовое отделение и выпущены первые марки. Марки государства, которое никогда до того их не эмитировало, заинтересовали коллекционеров всего мира. Со временем Тодд построил на этом бизнес — он разработал трехмерные марки, марки на фольге и на шелке, марки с запахами и марки-пластинки с записями.

В начале 1970-х годов продажа необычных марок обеспечивала 2/3 валютных доходов Бутана, на эти деньги были построены дороги, больницы, закупалось оборудование. Тодд до сих пор воспринимается в стране как народный герой, а филателия является одним из предметов национальной гордости.

Интереснейшим образом марки повлияли на советско-британские отношения. В 1959 году член парламента Эмрис Хьюз посетил СССР и присутствовал на приеме, приуроченном к двухсотлетию со дня рождения поэта Роберта Бёрнса. Последнего в СССР много переводили и очень любили. В ходе вечера Хьюзу подарили конверт первого дня с изображением Бёрнса.

Надо сказать, что на тот момент Великобритания была последней страной, на марках которой изображался только король и никто иной. По возвращении Хьюз активно лоббировал возможность выпуска тематических марок с портретами великих британцев. И добился этого к 1964 году, когда была эмитирована серия с портретом Уильяма Шекспира. Затем на английских марках появился Черчилль, потом хирург Джозеф Листер, а вслед за ним и Роберт Бёрнс.

Вошли в историю и марки, выпущенные в 1970-х годах в Южной Африке. С 1948 по 1994 год правительство ЮАР проводило политику апартеида, в рамках которой чернокожие насильно выселялись в бантустаны. Некоторые из этих резерваций в политических целях были объявлены независимыми государствами. Это позволило лишить множество чернокожих гражданства ЮАР и организовать на их территории легальный игорный бизнес, запрещенный в стране.

Международное сообщество бантустаны не признавало. В качестве «рекламы» ЮАР печатала от имени четырех бантустанов Сискея, Транскея, Венды и Бопутатсваны почтовые марки и даже вынудила Всемирный почтовый союз признать эти эмиссии легитимными! На марках изображалась счастливая «независимая» жизнь банту в странах-резервациях.

Огромную роль сыграли марки в реализации одного из крупнейших инфраструктурных проектов прошлого века. Мало кто помнит, что изначально канал между Карибским морем и Тихим океаном должен был пройти по территории Никарагуа, а не Панамы. У этого проекта было множество изъянов, в частности опасная близость вулкана Момотомбо, на тот момент неактивного уже в течение 67 лет. Лоббист панамского проекта Филипп Бюно-Варилья проиграл «сражение» с американским сенатом, и в 1902 году был утвержден никарагуанский вариант.

Между тем Бюно-Варилья случайно наткнулся на обычную никарагуанскую почтовую марку с изображением Момотомбо, где по воле художника вулкан был показан дымящимся! Хитрый француз напечатал тираж информационных бюллетеней о вулканической активности в Никарагуа и разослал американским сенаторам с наклеенной маркой (причем в бюллетене он официально ссылался на филателистическую иллюстрацию как источник информации). Трюк сработал — сенатор Джейкоб Гэллинджер потребовал повторного голосования, на котором с небольшим перевесом выиграл панамский проект. А спустя три года извержение Момотомбо произошло на самом деле.

Марки реже влияют на политику, чем политика на марки. Но порой те или иные марки вообще изымают из продажи по политическим причинам.

Одной из самых редких считается советская марка «250 лет исторической Полтавской победы», подготовленная к печати в 1959 году, и «Рейс мира и дружбы» 1964 года. Обе так и не были выпущены массовым тиражом из-за одного и того же человека — генсека ЦК КПСС Никиты Хрущева.

В марте-апреле 1956 года СССР посетил премьер-министр Швеции Таге Фритьоф Эрландер, а на 1959-й был запланирован ответный визит Хрущёва. Марку, посвященную победе над шведами, посчитали чрезмерно вызывающей и уже отпечатанный тираж, за исключением одного листа, уничтожили.

В 1964-м Хрущёв еще раз посетил Швецию, а заодно Данию и Норвегию, и этому событию тоже была посвящена марка, но 14 октября того же года Никита Сергеевич был снят со всех постов. Срочно изъяли и марку, подчеркивающую его достижения. Обе марки из сохранившихся листов иногда появляются на рынке и стоят от 15 до 30 тысяч долларов.

В общем, филателия и политика частенько шагают рука об руку.

На заставочном фото: «говорящие» марки Бутана на грампластинках, 1973